Мулань: китайская Жанна д’Арк
Многие из нас слышали о диснеевском мультфильме «Мулан» и, скорее всего, смотрели его. Но даже сейчас далеко не все знают, что Мулань — не выдуманный сценаристами персонаж.
Известно, что Цзинь Син — китайская балерина и основательница «Шанхайского театра танца Цзинь Син». Что она сильная женщина с непростой жизнью. Но это не говорит о ней ровным счетом ничего до тех пор, пока не узнаешь немного больше.
Сейчас Цзинь Син можно увидеть на еженедельном «Шоу Цзинь Син», где она, одетая в адаптированное к современности ципао (традиционное китайское платье — прим. ATIME), делится со зрителем земной мудростью, едким сарказмом и историями из своей больше-чем-просто-жизни. Эстетика шоу будто бы возвращает в Шанхай 1920-х — и Цзинь мягко скользит по сцене с грацией профессионального танцора.
Мои слова не похожи на массажное масло — скорее, они как иглы для акупунктуры. Они достают до нервов и скручивают их.
Ее жесткую, но справедливую руку можно было почувствовать в китайском шоу «So You Think You Can Dance», где она участвовала в роли судьи. Она буквально выплеснула свой гнев на ведущего, когда тот пытался заставить участницу, пострадавшую на шоу, рассказать о своей травме. «Китайское телевидение буквально собирает человеческую боль. Это его самое слабое место, и я ненавижу это!» — негодовала Цзинь Син, не скрывая своего презрения. — «Я надеюсь, что в “So You Think You Can Dance” мы не будем играть на чувствах людей, их страданиях и боли». Это ошеломило ведущего, а зрители еще больше полюбили Цзинь за такую тягу к справедливости.
Цзинь чувствовала себя китайской Опрой Уинфри и понимала, что популярность и сила помогут ей взяться и за политику. «Когда-то давно мне говорили, что я стану политиком, и я отвечала — да, но не сейчас. Все эти шоу — своего рода подготовка к большой игре. Говорят, я могу быть самой влиятельной женщиной в Китае, и я снова отвечу — да, но не сейчас. Я работаю над этим», — пояснила Цзинь в интервью для World Post.
Амбиции такого масштаба были бы не столь удивительными, если бы не прошлое Цзинь Син. Она росла на холодном северо-востоке Китая, и уже тогда знала, что не будет такой, как остальные маленькие мальчики. Мы не ошиблись — тогда Цзинь еще была мальчиком.
Игрушки для девочек казались Цзинь более привлекательными, и она завидовала женственности своей старшей сестры. Однажды во время грозы Цзинь вышла во двор и загадала желание, чтобы в нее ударила молния и превратила ее в девочку. Но чуда не произошло, и промокнувшая Цзинь просто вернулась домой.
Еще будучи ребенком она присоединилась к танцевальной труппе Народно-освободительной армии и уже в 18 победила в национальном конкурсе с монгольским этническим танцем.
Спустя два года Цзинь приехала в Нью-Йорк, чтобы учиться современному танцу по престижной стипендии. Ее английский на тот момент состоял из четырех слов: «Здравствуйте, извините, спасибо, до свиданья».
Проучившись три года и завоевав главную награду за хореографию в своей дипломной работе, Цзинь покинула Штаты. Покорение Европы, преподавание в национальных университетах Бельгии и Италии, постановка собственных спектаклей и бесконечный поток престижнейших премий — она поставила карьеру профессионального танцора во главу угла, планируя скорое возвращение на родину.
Если бы меня спросили, чем я могу гордиться, я бы ответила, что это день, когда я стала учиться на Мэдисон Авеню. Тогда я полностью взяла на себя ответственность за свою жизнь.
В 26 лет Син вернулась в Китай с одной единственной мыслью — пора привести в соответствие внешность и внутреннее «я»: после долгих сомнений и колебаний она решилась признать себя трансгендером. В 1994 китайская медицина еще почти не имела опыта в операциях по смене пола, но Цзинь было необходимо пройти через изменения именно на родине. «Мне нужна энергия Ци, мне нужна энергия земли. Они защитят меня», — говорила Цзинь. — «Если на Западе и есть подходящие технологии, там моя душа чувствует себя слишком одинокой».
Операция прошла успешно, но не обошлось без осложнений — обнаружилось, что одна нога Цзинь частично парализована. Врачи успокаивали, что она сможет ходить через четыре дня, но на сцену она смогла вернуться только спустя три тяжелых месяца.
Цзинь не боялась того, что о ней могут подумать окружающие, ей было важно, что ее решение смогли принять родители: «Если они не против того, что я меняю их творение, то почему меня должно волновать мнение кого-то еще?»
Следующие десять лет для новой Цзинь были наполнены событиями: она открыла независимую танцевальную труппу, которая впоследствии стала театром танца Цзинь Син, открыла бар, закрыла бар, самостоятельно усыновила трех детей и встретила своего будущего мужа, немецкого бизнесмена, работавшего в Шанхае. Между семьей и международными танцевальными турами она начала участвовать в различных телевизионных шоу талантов в качестве судьи, где ей дали прозвище «poison tongue» («ядовитый язычок») за ее острые реплики. «Правда, иногда приходится следить за своим языком, особенно, если ты уже близок к политике — там не терпят колких замечаний», — признается Цзинь. Но тут же добавляет: «С другой стороны, я знаю, где границы. Да, я озвучиваю подчас неприятные факты, но я знаю, как их стоит преподнести».
Цзинь уже готова войти в большую политику, но это будет не просто — китайский президент Си Цзиньпин ужесточил меры по пресечению активности вне официальныых каналов. Но Цзинь Син знает цену терпению: «Я буду медленно выстраивать фундамент, и моё собственное “шоу” вырастет на этом фундаменте так, что никто не сможет его сдвинуть с места».
Сейчас Цзинь 47. Тридцать лет назад было даже сложно вообразить, какой станет ее жизнь. Цзинь Син прошла путь от лучшего китайского танцора-мужчины, выступавшего с труппой Народно-освободительной армии, до самой известной в Китае телеведущей. Счастливая замужняя женщина, мать троих приемных детей, основательница и преподаватель театра танца, открытый и признанный в КНР трансгендер — сейчас она вдохновляет сотни танцоров на подвиги и преодоление себя путем тяжкого труда.
Екатерина Куненко
Фото: The Huffington Post
