Сочжу круче водки
Во все времена россияне считались самой пьющей нацией в мире, но пришло время нам потесниться — оказалось, что южнокорейцы пьют почти в два раза больше.
Аборт или усыновление — корейское общество не предоставляет для одиноких беременных женщин третьего варианта. Воспитывать ребенка одной не входит в корейское понятие семьи.
«Каждый раз, приходя за дочерью в садик, я обнаруживаю ее одну в комнате, вдалеке от других детей», — рассказывает женщина по фамилии Ким. Она мать-одиночка, и ей приходится нелегко в корейском обществе. Отношение к таким, как она, — резко негативное. Матерям-одиночкам отказывают в работе, про них шепчутся соседи, от них отказываются собственные родители. Даже сам термин «мать-одиночка» в корейском языке имеет негативный оттенок. На одном из крупных сайтов пишут о нем так: «Обычно относится к подросткам, появилось из-за урбанизации, индустриализации и сексуальной распущенности». Это далеко от истины, потому что большинство матерей-одиночек — уже взрослые женщины, которые смогли решиться на социальную изоляцию ради воспитания детей.
На сайте корейской ассоциации матерей-одиночек KUMFA приведена следующая статистика: «Из 100 незамужних беременных женщин 96 делают аборты. Из оставшихся четырех трое по экономическим и социальным причинам будут вынуждены отдать ребенка на усыновление». Большинство абортов совершаются подпольно, поскольку официально они в Корее запрещены и возможны только по медицинским показаниям и для жертв изнасилований. Данные официальной корейской статистики показывают, что только 2% детей рождены незамужними женщинами. В США этот показатель около 22%, в Швеции — 50%, в России — 24%. Но статистике корейских агентств сложно верить, когда узнаешь, что если поставить в графе «семейное положение: не замужем», то поле про детей тут же пропускается. Не замужем — значит, и детей не может быть.
Но что же ждет одинокую мать, если она, несмотря на обстоятельства, всё-таки решит выносить, а главное, оставить себе ребенка? На аборте будет настаивать и ее семья, и семья биологического отца, и общество в целом. Хотя официально в Корее существует одиннадцать организаций поддержки беременных одиноких женщин, где им должны предоставлять жилье и материальное обеспечение на время беременности, фактически они содержатся на деньги агентств по усыновлению. Поэтому во время пребывания будущей мамы под крылом таких организаций ее всячески будут настраивать на то, что ребенка следует отдать. Там не учат, как воспитывать детей в одиночку, зато рассказывают о всех прелестях усыновления, ведь так ребенку будет гораздо лучше, у него будет полная семья, да и женщине будет проще, никто не узнает о ее «позоре». Чаще всего женщина после родов так и не успевает взглянуть на своего новорожденного. А порой ее ребенка на усыновление уносят родственники, пока женщина чем-то занята. Конечно же, они аргументируют это тем, что это для ее же блага. Существует и практика денежной компенсации за ребенка, которую предлагают агенты по усыновлению.
Это индустрия, направленная на экспорт детей — Groove Korea.
Усыновление — это бизнес. Поток корейских детишек, хлынувший в Соединенные Штаты после Корейской войны, можно сравнить разве что с африканским. И причина тут не в отсутствии спроса на сирот в самой стране. Агентский сбор с корейской семьи, желающей взять ребенка, — 4 000$, с иностранной — 20 000$. Вот такая простая арифметика. Интересно отметить, что четыре агентства (Holt, SWS, ESWS, KSS), у которых есть лицензия на международное усыновления, являются дочерними организациями западных компаний.
Корейское правительство ввело квоты на возможное количество усыновлений за границу, а также в рамках программы по увеличению рождаемости активно помогает семьям, решившим усыновить ребенка. Одиннадцатое мая было объявлено национальным Днем усыновления. Однако программа по увеличению рождаемости не распространяется на помощь одиноким мамам. Например, усыновившей семье ежемесячное пособие от государства составляет 150,000 вон (132$), в то время как пособие матерям-одиночкам составляет всего 70,000 вон (62$) и выдается только тем женщинам, которые живут за чертой бедности. При подсчете материального состояния женщины учитывается не только ее ежемесячная зарплата, но также имущество, и, что самое главное, зарплата и имущество ее семьи. То есть даже если родители открестились от одинокой матери и порвали с ней все связи, как это чаще всего и бывает, их капитал всё равно считается условным капиталом чада. Таким образом, даже помощь в 70$ в месяц получить практически невозможно. Технически в Корее существуют алименты, но они не являются обязательными, их выплата зависит от желания отца и никак не форсируется государством. Отец сам должен заполнить все документы, но никто не даже не подумает его осуждать за нежелание это делать. Осуждать будут только мать, которая допустила рождение ребенка вне брака.
Работу одинокой маме найти практически невозможно, и чаще всего ей приходится врать о своем положении. Одна владелица парикмахерской обанкротилась, когда клиенты узнали, что у нее есть ребенок, и перестали посещать ее салон.
В первую очередь матери-одиночки находят помощь и поддержку друг у друга. Ситуация улучшается по сравнению с тем, что было всего каких-то 5-7 лет назад. Создаются неофициальные союзы незамужних матерей, такие как KUMFA и KUMSN, маленькими шажочками женщины набираются храбрости противостоять общественному мнению и защищать свои права. Так уже несколько раз в День усыновления матери-одиночки устраивали митинги, пытаясь превратить этот день в День одиноких матерей. Появилась небольшая, но всё же тенденция рожать ребенка «для себя», уже набравшая популярность в Европе. Женщины заявляют, что не хотят мужа, но хотят ребенка.
Другой стороной поддержки для одиноких мам стали ассоциации приемных корейских детей, многие из которых возвращаются на свою историческую родину. Они чувствуют связь с матерями-одиночками. Многие из них признаются, что, возможно, если бы у их матерей была поддержка, а не всеобщее осуждение, всё бы сложилось иначе и для них. Одной из наиболее ярых активисток является Шэнон Хайт, выступавшая от лица приемных детей в реалити-шоу K-pop Star. Сама она была удочерена в возрасте четырех лет. Как она потом выяснила, ее и ее сестру-двойняшку бабушка отдала на усыновление без ведома ее биологической мамы, пока та была на работе. У Шэнон очень активный блог, в котором она делится своими успехами и мыслями по данной теме.
Пусть улучшения в ситуации и проглядываются, но Корея всё еще далека от ухода от консервативных суждений о семье и принятия новых прогрессивных норм. А пока матерям-одиночкам приходится каждодневно бороться с всеобщим осуждением и социальной дискриминацией.
Таня Ковалева
Фото: 1, 2, 3, 4
